Укус

Укус by Владислав Кравченко

Витя только недавно купил свой собственный домик в деревне. Да и не то, что бы это была такая уж и деревня. Просто небольшой СНТ, окружённый с трех сторон болотами и густым хвойным лесом. Лапчатые ели великаны раскинули свои ветви и в некоторых местах они даже перегибались за ограду товарищества. Да, когда-то тут кипела жизнь! Еще каких-то двадцать лет назад, каждый участок был ухожен, и в летний период тут бурлила деятельность. Ведь рабочие, которых наделили землей, были еще полны сил и энергии. А сейчас иных уже и нет, а те, что остались уже не в силах вытерпеть два с половиной часа в электричке, да еще потом с пяток километров пешком по разбитому проселку. Вот и хиреет садовое товарищество, разваливаются домики, зарастают участки. Хорошо, если удается сбыть такой неликвид кому-то, а то просто бросают землю и становится она ничьей. Зарастает бурьяном и своим видом еще больше понижает стоимость соседской.

Ольга, супруга Виктора, была несказанно рада, когда ее подруга предложила купить шесть соток с домиком и сараюшкой за весьма скромную сумму. По ее словам участок находится в удивительном по красоте месте, вдалеке от крупных промышленных центров и оживленных магистралей. То, что нужно для летнего отдыха молодой мамочки с двухгодовалым сыном. Витя согласился, хотя сперва стоило бы съездить посмотреть. Ведь на фотографиях было все так ухожено, а в реальности молодую семью ждал серый покосившийся забор, дом с дырами в окнах и чадящей печью, временами пропадающее электричество и полное отсутствие какого-либо досуга в округе. Даже продукты купить негде, ближайший магазин около станции, а до нее пешком идти целый час. А вдруг гроза или пекло неимоверное?

Сделку по приобретению участка закончили в конце февраля, и впереди было еще несколько месяцев до летнего заезда. Сергей, друг Вити, помогал ему на протяжении целых двух месяцев, выезжал каждые выходные, и они вместе  пилили доски, выкорчевывали вмерзшие в землю клены, завозили плодородную землю, вставляли стекла и запенивали дыры в стенах. Потом, супруга Серёги, строго-настрого запретила ему ездить на дачу к Виктору и пропадать там с утра и до ночи, особенно с пятницы по понедельник. Ведь у него то же была своя семья, и о ней тоже надо было заботиться. Виктор был не в обиде на Сергея и тем более, на его жену. Ведь даже за то время, что они трудились на поднятии дома и участка из руин, было проделано так много, что даже легкие алкогольные возлияния в субботу не могли оставить ни малейшего пятна на дружеских отношениях. Более того, Виктор официально пригласил супругов на официальный выезд на дачу. И даже запланировал сделать это в день суверенитета России, длинные летние выходные.

Сейчас же, когда до запланированного выезда был еще почти месяц, предстояло в одиночку закрыть последние дыры и залатать последние прорехи. Забор они подняли, и теперь Кристофер мог бегать по участку совершенно свободно. Красивый, молодой кобель, как заправский щенок, резвился на зеленеющей травке под теплыми лучами весеннего солнца. Мощные челюсти питбуля с легкостью разрывали остатки кожаного футбольного мяча на еще более мелкие ошметки. Виктор хоть и любил свою собаку, но его окружение очень недружелюбно относилось к американским питбулям, они начитались ужасов в прессе, где эти мощные собаки уродовали и убивали своих хозяев, близких людей, да и просто посторонних. Но, ведь такое может произойти с любой собакой, если у нее изуродованная нервная система, или ее долго били или унижали, а порода тут вообще не причем.

Крист подбежал к лестнице, на которой стоял и красил конек дома Витя, и встал на задние лапы, опираясь на нижние ступеньки. Лестница пошатнулась, мужчина ловко успел уцепиться за какой-то выступ на крыше дома, красная краска расплескалась и залила несколькими каплями брючину черных джинсов. Виктор глянул вниз, а оттуда на него смотрели два глаза на крупной голове. Глаза не излучали совершенно ничего, взгляд пронизывал человека насквозь и крупный зверь смотрел прямо ему в душу. Казалось, что собака находится под воздействием кокаина, именно такой взгляд Виктор встречал у некоторых посетителей в клубе, где он работал. Взгляд, за которым нет ничего. И только виляющий из стороны в сторону толстый, как сарделька, хвост выдавал игривые настроения зверя.

- Крист, ну ты чего! Давай играй сам! Гуляй! – Витя весело прикрикнул на собаку, и та умчалась в дальний конец,  с явным удовольствием подхватив останки мячика.

Вот ведь как обманчива природа. Кажется, что все, тебя сейчас скушают и не подавятся, а с тобой хотели побегать и поиграть. Весеннее солнышко начинало припекать, а работа по покраске крыши была завершена. Можно было немного и расслабиться. Витя спустился на землю, сел на полуразвалившуюся завалинку рядом с покосившимся крыльцом и откупорил бутылочку светлого. За сараем уже лежала горка стеклянных бутылок, как результат работы его и Сергея, но Виктор дал себе зарок. Как только семья приедет сюда на отдых, он больше не пьет пива. Вообще. Ну, или в крайнем случае до конца лета. Вроде бы напиток не сильно алкогольный, но к нему привыкаешь сил нет. Конечно, под воздействием этанола тело наливается необычайной легкостью, а работать по дому становится слишком уж легко, но увлекаться в любом случае не стоит.

К пиву хорошо пошли котлетки, приготовленные женой еще до его отъезда. Говядина, перемолотая со свининой, и еще чем-то давала такой необычайный вкус, что оторваться от поедания этого протеинового коктейля было просто невозможно. Хорошо, что собака не была так повернута на еде и мило что-то выкапывала из-под кустов в дальнем углу под забором. Витя не то, что бы очень любил есть вообще, он даже выражался иногда, что он ест, что бы жить, а не наоборот, но иногда он любил покушать до отвала. Причем лучше всего чем-то тяжелым и мясным, чтобы потом можно было лежать несколько часов и медленно все переваривать. Он планировал совершить подобное и сегодня. Купил даже несколько упаковок молочных сосисок в полиэтиленовой оболочке. Конечно не ахти какое мясо, но как никак объем заполнят и нужный вес создадут.

Осталось только еще несколько мелочей подкрутить, да мусор убрать. А потом можно и расслабиться. Но, даже съеденные котлеты оказали свое лечебное влияние усиленное алкоголем. На душе вдруг стало так хорошо-хорошо, солнце стало светить ярче, птички петь громче, температура выше, а во всем мире наступил долгожданный мир. Нужно было сделать перерыв, и Виктор решил прогуляться с собакой.

- Кристофер! – позвал свое четвероногое чудовище хозяин. – Гулять пойдешь!?

В его вопросе звучал одновременно и вопрос и команда, которую не обсуждают. Собака вдруг дернулась, прекратила на миг все свои дела, как будто у нее в мозгу происходила проверка полученной команды, и словно демон вселился в её могучую тушу. Псина подпрыгнула на месте, и стремглав понеслась к хозяину, на ходу игриво вывесив язык в разинутой ужасной пасти.

Садовый поселок еще не заполнился отдыхающими и был почти полностью пуст. Только несколько пенсионеров, сиротливо доживавших свои деньки в ветхих хибарах, зимовали посреди болот, остальные же приезжали только ближе к лету. Поэтому, Витя решил дать собаке побегать всласть, порезвиться на еще не до конца просохших дорожках между участками. Многие люди боятся столько активных и хорошо вооруженных клыками и когтями собак, но пока тут и бояться то было некому. Единственное, что соседка через два дома по той же улице, жила тут постоянно. Уж и вредная же старушенция. Все пугала Серегу милицией, за то, что он пьяный бегал голый меж домов по улице. Да какая милиция поедет в такую глушь? Поселка-то и на карте у них нет, а объяснить, куда нужно поворачивать, она не сможет. Чушь, в общем, придирается на старости лет, да и только.

Пускай сидит себе и копошится на своем участке, среди помидорной рассады и не лезет в чужие дела. Хочет бегать голый, пускай бегает, хочет гулять с собакой без поводка, будет гулять. В конце концов, собака же не лезет к ней на участок и не отрывает штакетины от забора. Так он накачал себя внутренне, пока прогуливался по улице, подходя к дому не очень доброжелательной соседки. Его пес, как заправский терьер, бегал зигзагом по дорожке, что-то вынюхивая. Со стороны оно наверное смотрелось очень комично, разбитной парень, или скорее даже мужчина идет пошатывается от выпитого пива, а его псина нарезает круги стараясь что-то выследить.

Но тут весь алкоголь у него выветрился в мгновенье ока. На дороге, возле открытой калитки, стояла девочка лет четырех. Она была одета в резиновые сапожки, бледно-розовую теплую курточку, а на голове у нее была натянута вязанная цветастая шапочка. Именно по курточке и шапочке Виктор сразу догадался, что это именно девочка, а вовсе никакой не мальчик, хотя ребенок и держал в руках небольшую лопатку, а сам был вымазан в грязи, почти «по уши». Кристофер же, сужая радиус своих зигзагов, летел прямо на нее. Еще мгновение и случится неповторимое.

- А-а-а-а-а! – раздался визг вредной старушенции. Виктор аж подпрыгнул от неожиданности. – Дитя убить захотел! Убийца!

Витя только было открыл рот, что бы ответить что-то такое же неприятное и в ее сторону, но Крист же не обращая никакого внимания ни на девочку, ни на проклятия сыпящиеся в сторону своего хозяина, пролетел, не снижая скорости, мимо девочки, и продолжил свои кинологические изыскания на местности.

- Да, спокойно, все под контролем! – немного заплетающимся языком ответил хозяин псины. – Никто, никого не грызет и даже не нападает!

Но, пенсионерка, уже летела к калитке, что-то вереща на ходу про внучку, дочку, чью-то мать. И только целебное воздействие хмеля в алкоголе не дало Виктору запалиться до того же градуса и ответить ей, как полагается. Он стоял и в ступоре пялился на ребенка. В голове летала только одна мысль, откуда же она взялась тут.

Пенсионерка, добежав до калитки, с силой схватила ребенка и потащила на участок. И только когда калитка была захлопнута и надежно закрыта на щеколду, ее пыл немного поутих, и она была готова к диалогу.

- Да, что же это такое вы творите? – уже мягче, но все еще с претензией продолжила старушка, на поверку оказавшейся весьма еще бодрой дамой.
- Да, я это. Ничего, гуляем мы.
- А на внучку мою кто сегодня напал утром? Все платье изодрал? Ваш кобелина! – все не унималась бабуся.
- Да ну, не может быть, мы все утро не выходили с участка. Только вот первый раз вышли за сегодня! – начал было оправдываться Витя, но тут вдруг в разговор вмешалась и внучка. – Баба, это лиса была, я же тебе говорила!
- Да, ну, доченька, откуда же в наших краях лисы? Отродясь их тут не водилось! Это все эта злая собака наделала!

Кристофер тем временем, уже успел добежать по следу до конца улицы, и обнаружив, что за ним не следует его хозяин, поспешил легкой трусцой обратно, к месту противостояния. На уме у собаки не было ничего плохого, но пенсионерка только завидев приближающегося зверя, осторожно отошла от забора и потянула за собой внучку.

- Бабушка, я кушать хочу! Свари пельмешек! – пролепетала девчушка и потащила бабулю за собой в дом.
- Ты, смотри у меня! Со своей собакой! Я же и шмальнуть могу в случае чего! – пригрозила напоследок соседка, на что Крист пару раз недобро гавкнул.
- Тихо, тихо, Кристофер. Еще чего недоброго разразится тут скандал, буря, потом не унять будет. Женщины они такие, сам понимаешь.

Пес не понимал, но внутренне согласился со своим хозяином, и они продолжили свой путь. Когда пара подошла к концу улицы, на земле были видны чьи-то останки, то ли курицы, то ли голубя. В общем, кто-то кого-то успешно изловил и зажевал. Клочки перьев вперемешку с капельками уже побагровевшей крови тянулись через дорожку к покосившемуся забору из посеревшей от времени сетки рабицы.

- Смотри, друг! Тут кто-то славно сегодня поохотился! Может быть, и вправду лиса завелась. Только кого она тут может поймать? Тут ведь и нет никого.

Неожиданно поднялся ветерок, который крепчал все сильнее и сильнее, по небу побежали тучки, пока оно полностью не заросло серым налетом. Весеннее тепло испарилось без следа, начал накрапывать мелкий и противный дождик. И собака, и ее хозяин сидели на веранде своего дома и тосковали. Делать было решительно нечего, возиться в такую погоду на участке не хотелось, а телевизора и прочих развлекалочек в доме не было. Осталось только сидеть и смотреть на свинцовые капли, падающие с неба, и разлетающиеся на многочисленные осколочки. Уставшая от зимних морозов земля благодарно впитывала воду, превращаясь сразу же в потенциальное месиво. Стоит только ступить на такую набухшую, но еще не окрепшую поверхность, как пиши пропало, земля разверзнется грязищей, так и не зарастет до середины лета.

Витя включил электрическую плитку, налил в эмалированную с ручкой кастрюльку воду, стекающую прямо с крыши, и поставил греться. Не то, что бы он хотел сильно есть, но опыт подсказывал, что стоит подкрепиться на ночь. Завтра был новый день, а работы нужно будет выполнить и за завтра и за сегодня. Если конечно если не будет дождя. Хотя на небе не было и просвета, надежда все же оставалась. Верный пес лежал рядом и исподлобья разглядывал все происходящее на участке. Но, ничего особого не происходило. Вада капала и впитывалась. Где-то над его ухом тихо выстрелила очередная пивная пробка удаляемая с бутылки, а из кипящей кастрюльки потянулся кислый аромат кипящих сосисок.

Трапеза получилась абсолютно не заправской. Три «молочные» сосиски, обильно политые жиденьким кетчупом, отправились в рот, а затем и в желудок Виктора, а еще две, как бы невзначай оброненные, в пузо к собаке. С хлебом повезло меньше, вернее его было меньше, чем сосисок и под конец ужина совсем не осталось. Зато было в избытке сосисок и кетчупа. Так, незаметно, под пережевывание и потребление алкоголя наступил вечер. Небо над неосвещенным садовым товариществом начало смеркаться, как только солнце ушло за горизонт. С болот потянуло прохладой, стало как-то совсем промозгло. Дождь из капающего перешел в моросящий. Хотя, благодаря длинному световому дню и относительно высокой широте, сумерки ожидались очень длинными и светлыми. В запасе перед полной темнотой было часа два, а то и три.

Накинув теплую армейскую куртку, доставшеюся Виктору от его друга, помешанного на военной экипировке, Витя вышел на вечернюю прогулку. Нужно было хоть как-то размяться, да согреться. Алкоголь он, конечно, согревает отчасти, но ненадолго. Да и Кристоферу требовалось побегать, прогулять свои молодые косточки. Памятуя о дневном концерте, устроенном ему сварливой соседкой, они двинулись в совершенно другую сторону. Благо планировка дорожек между участками позволяла гулять не только в любом направлении, но и совершать «кругосветные» путешествия по периметру всего товарищества. Вот именно таким маршрутом они и отправились.

Дождь уже подутих окончательно, но на дорожках остались лужи, в которые звонко наступал Витя, разбрызгивая их содержимое вокруг себя. Прямо, как в детстве, когда он, тогда еще озорной мальчишка, прыгал и скакал по лужам сразу же после дождя. Для пущей головной боли матери, разумеется, но зато в свое полное удовольствие. Вслед за дождем, ветер стих полностью, и из леса начал наползать легкий туман. Запахло сыростью, перегнившими шишками, прошлогодней хвоей и еще какой-то невообразимой смесью лесных ароматов. Человек шел и наслаждался каждым вздохом. Про себя он подумал: «Нет, все же хорошо, что мы купили участок именно тут. Где еще найдешь подобную нетронутую природу? Везде все капитально уже замусорено, запачкано, а тут девственная чистота! Наверняка, тут по осени отличная охота, нужно будет как-нибудь поучаствовать, ружье прикупить. Собака уже есть».

Крист тем временем опять унюхал след и зигзагами убежал на порядочное расстояние вперед. Витя остановился, прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. Он дышал и никак не мог надышаться, прохладный и влажный воздух, наполненный ароматами леса, хотелось пропускать через себя до бесконечности, настолько он был хорош. Он стоял и дышал, а заодно наслаждался тишиной. Где-то вдалеке бегал Крист, топоча мощными лапами по дорожке и слегка позвякивая металлическим кольцом на ошейнике, а за лесом отдаленно шумели шинами автомашины, несясь в неизведанную даль по автомагистрали.

Казалось, что Витя стоял так уже целую вечность, полностью слился с природой и несмотря на хмурое небо и прохладный вечер, он наслаждался, наслаждался являясь частью природы, нетронутой, девственной природы. Тут, в кустах послышалась какая-то возня, а за ней и сопение. Верхушки кустов зашевелились, и казалось, что какой-то зверь пробирается, даже продирается сквозь кустарник. Виктор заинтересовался необычным соседством с живой природой и, не меняя позы, повернул голову в сторону, откуда доносился шум. Стараясь не шуметь, он даже на время перестал дышать, так и стоял в пол-оборота к лесу.

Возня и легкий шум все увеличивался и, судя по всему, какой-то не очень осторожный зверь пытался выбраться из чащи на чистую дорогу. По подсчетам, случиться это должно метрах в трех от того места, где, как соляной столб стоял Виктор. Его терпение, в конце концов, было вознаграждено. На дорожку выползла грязная и потертая лиса. Видимо они сейчас линяли, поскольку шерсть кое-где по бокам свисала клочьями. Она хищно принюхалась, проведя острой мордочкой из стороны в сторону, но влажный воздух смазывал все запахи. Лиса сделала еще пару шагов вперед.

Вообще Виктор думал, что лисы это такие весьма крупные животные, размером ну, никак не меньше, чем такая собака как лайка. А тут, существо больше походила на крупную кошку, только очень большой хвост визуально увеличивал тело. Лиса медленно и очень неуверенно начала пересекать дорожку по направлению к участкам. Было понятно, что она не увидела человека и совершенно его не боялась. Но, Витя, решил рассмотреть лесную гостью поподробнее и сделал осторожный шаг по направлению к месту, откуда вышла лиса. Затем еще шаг, лиса уже почти пересекла дорожку, но тут гравий под ногами Вити предательски заскрипел и зверь остановился.

Лиса повернула свою острую, рыжую с пропалинами мордочку в сторону, откуда донесся звук, повела носом и тут все ее тело вздрогнуло. Она резко развернулась и трусцой направилась к Вите, попутно ощерись и обнажив тонкие и грязные зубы. Виктор оторопел, он явно не ожидал такого поведения от дикого лесного зверя. Скорее наоборот, лиса должна была убежать, как только завидела человека. Ведь это же он царь зверей тут вообще-то! А теперь он стоит как столб посреди дороги и совершенно не знает что предпринять!

Пока он размышлял, лисица подбежала к человеку на расстояние в полтора метра и одним прыжком очутилась у его ног. А, затем, не медля ни секунды, вцепилась в правую голень Виктора и оживленно рыча начала рвать штанину. Хорошо, что толстая джинсовая ткань не дала зверю прокусить ногу и, по сути, она терзала не ногу, а только джинсы. От неожиданности Виктор рефлексивно дёрнул ногой и легкий зверь, поднявшись в воздух, отцепился от штанины, затем описав небольшую дугу, плюхнулся в канаву между забором и дорожкой. Оттуда раздался всплеск воды от падения тела, недовольное рычание, затем сопение и над бруствером канавы появилась все та же недовольная, очень недовольная лисья мордочка.

Тут уже настала пора пугаться Виктору. Он был заметно крупнее, чем лиса, выше, тяжелее, при наличии оружия или хотя бы какой увесистой палки он сумел бы защититься от сбрендившего зверя, но сейчас он стоял посреди дороги и явно не мог даже убежать. Лиса нагнала бы его через три метра. Холодок пробежал у него по хребту, немного задержался у поясницы и опустился вместе с душой в пятки. Он стоял один против непонятного зверя, который как минимум хотел прогнать человека со своего пути, а как максимум. Ну, наверное, загрызть его и все лето провести со съестными припасами. В горле пересохло, но он сумел выкрикнуть имя своего защитника: «Крист! Ко мне! А-а-а-а!».

Лиса не обратила абсолютно никакого внимания на его крик, а выбралась из канавы и напрягши все свое тело, как пружина прыгнула на человека. Недостатком крупных организмов, к которым в данном контексте относится и Витя, является некоторая неповоротливость и вообще общая заторможенность. Вот и тут, Виктор не смог провести манёвр уклонения, а вместо этого успел лишь только вытянуть вперед левую руку, в которую в полете и вцепилась лисица. На этот раз ей повезло намного больше, она впилась уже в живое мясо, успешно прокусив и армейскую куртку, на поверку оказавшейся весьма хлипкой, и кофту под ней.

В руке появилась невыносимая боль. Зверь не только впился в нее зубами, он рычал, толкался коротенькими лапками с длинными черными когтями, извивался и всеми силами старался урвать кусок человеченки побольше. Не веря своим глазам, и превозмогаю дикую боль, Витя начал орать как резанный и свободной рукой пытался отцепить навязчивое животное от своего тела. Но все его попытки были тщетны, чем больше он пытался отделаться от непрошенной, лесной гостьи, тем больше она разрывала его плоть. Куртка уже пропиталась кровью и даже начала капать тоненькой струйкой, стекая по подбородку лисы. Витя пришел уже почти в полное отчаянье, как тут он ощутил, что что-то дернуло его руку вниз.

Пока Витя пытался бороться с лисицей, его верный пес успел подбежать к своему хозяину и вцепился мертвой хваткой в непрошенного зверя. Кристофер не стал долго выбирать место для своего укуса, а ухватил своей огромной пастью всю голову лисы. Мгновенье спустя, послышался хруст костей черепа под воздействием мощных челюстей и хватка лесного зверя ослабла. Лиса разжала свои челюсти, вернее они даже разжались самостоятельно, сломанные кости не могли больше передавать усилие. Питбуль все еще не разжимая хватки, несколько раз с силой тряхнул головой так, что кровь и еще что-то из лисы разлетелись в стороны на расстояние метров трех, не только забрызгав собаку и ее хозяина, но и покрыв кусты, землю и дорожку непонятной слизью.

- Все, все! Фу, Крист, Фу! – Витя попытался остановить собаку, а когда та расцепила челюсти, схватил труп лисы за хвост и выкинул за пределы товарищества. Туда, откуда она и пришла.

Довольная псина, сделала несколько кругов вокруг себя, принюхиваясь и контролируя, не сидит ли еще такой же агрессор в ближайших кустах, наконец, замерла и уставилась на хозяина в ожидании дальнейших команд. Казалось, она выполнила свой долг и даже не ждала никакой награды. Впрочем, Вите тоже было не до похвал, рука саднила и болела. Поэтому парочка поспешила к своему дому. Виктор, корчась от боли, пережитого и держа руку согнутой, а собака весело махая хвостом за искусно исполненный долг.

Вернувшись домой Виктор все же нашел в себе силы похвалить свою собаку несколькими благодарственными словами, а затем занялся своими ранами. Сперва он осмотрел ногу. С голенью, впрочем, все было в полном порядке. Одежда американского рабочего выдержала проверку средним лесным хищником на все сто процентов. Кожа на ноге была лишь только слегка поцарапана, даже и не поцарапана, а скорее потерта джинсовой тканью. С рукой дела обстояли намного хуже.

Снять куртку оказалось сложнее, чем задрать брючину. Синтетическая ткань, конечно, когда-то хорошо выполняла свои функции. Защищала от ветра и дождя, и одновременно не давала перегреваться, испаряя излишки влажного теплого воздуха, но в схватке с мелкими острыми зубами она спасовала. Снять ошметки рукава было не просто. Раны на руке ныли и болели, остро отзываясь на каждое движение. Поэтому, собрав всю силу воли в кулак, Витя потянул куртку, выворачивая ее наизнанку. Операция прошла хоть и удачно, но в глазах побелело от боли. Когда же мужчина взглянул на свою пострадавшую руку, от сердца у него отлегло. Рана оказалась не такой уж и страшной. Кожа была рассечена в нескольких местах на глубину около сантиметра, где виднелось красное мясо, а в двух местах были просто проколы, видимо от клыков. И именно из них сочилась кровь, вероятно, были прокусаны крупные кровеносные сосуды.

Для дезинфекции пришлось промыть раны водой из ведра, а затем полить их пивом, поскольку ничего другого под руку не подвернулось. Заодно привести нервы и внутреннее состояние в норму еще одной бутылочкой светлого. И только тогда у Вити полностью отошел от шока мозг и он вспомнил, что в машине же есть полно медикаментов. Кое-как доковыляв до своего автомобиля, он с трудом вытащил из-под переднего сидения аптечку и открыл ее зубами, выкладывая содержимое прямо на капоте. Аптечку приобретал видимо еще первый хозяин авто, поскольку содержимое большинства флакончиков уже успело обратиться в камень, а надписи на некоторых блистерах с таблетками истлели. Но, в этом хламе ему все же удалось отыскать небольшую бутылочку с зеленкой и бинт в потрепанной упаковке. Зубами пришлось срывать и металлический колпачок на бутылочке, зубами же пришлось разворачивать бинт. Когда зеленая струйка полилась на руку, Витя было вскрикнул, но вовремя спохватился. Не йод же.

Через три минуты, завершив обработку раны и кое-как забинтовав руку бинтами, он вернулся обратно в дом. Тем временем уже почти полностью стемнело. Небо все так же было затянуто тучами, без просвета, без единого огонька. Даже свет луны или звезд не мог пробиться сквозь плотную серу вату, медленно плывущую по небу. Хорошо, что дождь не шел, но температура еще сильнее упала и Виктора начала бить дрожь. Он сидел в большой комнате, обхватив себя руками, и раскачивался взад и вперед, стараясь собраться с мыслями. Рядом лежал Кристофер и мирно посапывал. Казалось, что вечерний инцидент никак на него не повлиял. И для собаки все было в порядке вещей. Нужно было, что-то делать дальше. Рука ныла, иногда стреляла. Кровь перестала идти, но весь бинт уже напоминал больше кумач красного флага, а не белый символ медицины.

Почему лиса кинулась на него? Вот какой вопрос вертелся у него в голове все время. И ответ на него никак не пробивался до сознания. Вернее он был там, он летал вокруг головы, но Виктор упорно не хотел его принимать. Лиса была бешенной. Он слышал о таком, когда животные больные бешенством кидались на людей, люди инфицировались, потом заболевали и умирали. Но, почему именно он? За что? Почему лиса напала именно на него? И что теперь делать? Так мысль о бешенстве сама собой пришла ему в голову. Но, тут же была замещена другой. Он вспомнил о своей семье, о жене, о ребенке. Сразу как-то стало теплее и прибавило решимости к действию.

Нужно обратиться за медицинской помощью, но только куда ехать? Где именно в это время можно получить квалифицированное обслуживание, экстренные прививки? Надо позвонить. Так, 02, 03 или 01? Витя набрал 02 на телефоне и услышал лишь короткие гудки, потом про себя, мысленно попробовал вспомнить, какой же телефон принадлежит скорой помощи, там-то наверняка смогут помочь. В сознании медленно всплывало, что 01 это вроде как от самого главного врага человека. Пожарные идут первые. Дальше, что? Милиция? Полиция? Да, верно. Ну и методом исключения остается 03. Трясущимися руками она набрал заветные цифры на мобильном и стал ожидать. Вот, пошло соединение, раздались длинные гудки. Не придурошная мелодия, как у половины его друзей, а именно длинные, ну очень длинные гудки. Трубку никто брать не спешил. На двадцатом гудке звонящий дал отбой и тут же набрал телефон снова. Повторный результат откровенно не порадовал, трубку никто брать не спешил.

- Думай голова, думай! – не сдаваясь, вслух прорычал Витя.

И голова придумала. Когда-то по телевизору он смотрел телесериал про службу спасения в США. Сериал назывался как «911» и именно по такому номеру на всей территории страны можно было соединиться со службой спасения, где уже оператор сам вызовет пожарных, медиков или полицию, а еще окажет всяческую помощь, которую можно оказать по телефону. Собственно вот он, выход! Только в США номер-то 911, а у нас какой? 119? Нет, какой-то другой. Мысль заработала с бешенной силой и перед мысленным взором всплыла табличка с социальной рекламой, где маленькая девочка набирает 112, для того что бы спасти котенка попавшего в банку со сметаной или чем-то подобным. Точно, нужно набирать 112.

На той стороне телефона оператор службы спасения подняла трубку со второго гудка, уже прогресс.

- Да, добрый вечер! Меня укусила в лесу лиса…. Нормальное, раны есть, но удалось перевязаться…. Да, 30 или 40 минут назад…. Около Прохоровки…. Да… Что делать? Есть, да…. Записываю…. Спасибо огромное!

Получив по телефону вполне конкретные инструкции, Виктор загрузил в навигатор адрес круглосуточного цента травматологии, где ему и должны оказать помощь. Программа выдала, что двигаться нужно в ближайших городок, который расположился всего в 15 км от его текущего местоположения. И ехать-то предстояло минут 35 от силы. Он, как был, в разорванной куртке и облитый зеленкой, схватил сумку с документами, ключами от машины и поспешил на улицу. Крист выбежал за своим хозяином в полной готовности следовать за ним куда угодно. И сразу же запрыгнул на заднее сидение автомобиля через заранее открытую дверь. Хозяин тем временем успел завести двигатель, открыть ворота и уселся на место водителя. Повернув ключ в замке зажигания, он выждал три секунды и с легкостью завел двигатель. Многолитровый бензиновый двигатель послушно взревел, а затем сразу же сбавил обороты до минимальных, и работал едва слышно урча.

Машина медленно тронулась с места, выехала за ворота. Тут произошла еще одна задержка, пришлось выйти еще раз и закрыть ворота. Медицинская помощь, конечно, не ждет, но, порядок превыше всего. Изо рта водителя валил пар, который был отчетливо виден в желтоватом свете фар. Витя плюхнулся за руль и почувствовал облегчение. Как-никак потерял кровь, а еще алкоголь в организме. Он включил радио, настроил на свою любимую волну. Но, увы, в такую глушь, окруженную вековыми елями радиосигнал от радиостанции не проходил, поэтому пришлось банально переключиться на записи. Салон наполнился шансоном Адриано Челентано, а машина аккуратно тронулась в путь.

Грунтовки никогда не отличались ровностью поверхности, а во время дождя иногда и вовсе превращаются в непроходимые топи. Виталий сразу же почувствовал это, как только выехал за ворота товарищества. Вопреки тому, что он вел очень аккуратно, старался объезжать лужи и колдобины, машину мотало из стороны в сторону, подбрасывало на особо крупных выбоинах. Самое важное тут было не слететь с дороги вовсе, иначе выбраться без посторонней помощи с раскисших полей было бы невозможно и пришлось бы топать пешком, все 15 км. Собака конечно бы осилила бы такой путь, а вот раненый человек навряд ли. Хотя, можно же было вызвать и такси или поймать частника, но для этого нужно для начала выйти на нормальную дорогу.

Но, благодаря шоферскому мастерству и вопреки непогоде, уже через несколько минут, машина, грязная по самую крышу, все же смогла выбраться на автодорогу с твердым покрытием. И постепенно, не спеша набирала скорость. Слышалось, как комья грязи, налипшие на колеса, отрывались и глухо ударялись о подкрылки. Заляпанные фары хоть и светили, но не очень-то и освещали дорогу. Но движение на загородной трассе было нулевое. Все местные жители уже сидели по домам у телевизоров, а залетные сюда не совались совсем. Поэтому Витя ехал строго по разделительной полосе, пропуская ее между колес.  Смотреть по сторонам было особо некуда и незачем, поэтому он был полностью сконцентрирован на дороге. Обочина была пустой, вернее темной и совершенно неосвещенной. А за робкой полосой света, притаился темный и таинственный лес. Периодически, навигатор давал указания, что через столько-то километров повернуть направо, затем налево и тому подобные инструкции. Однажды, перед машиной, метрах в 30 дорогу перелетела какая-то крупная птица, наверное филин. Разобрать в темноте, да на скорости было тяжело.

Через тридцать минут, на горизонте появились робкие огоньки, они точно выросли из кустарника и деревьев. И за очередным поворотом показался первый многоэтажный жилой дом. Всего шесть этажей, но зато какой контраст после одноэтажных дач, полей и леса. На уличное освещение в городке власти скупились, на целой улице горело всего два фонаря, но отсутствие общественного освещения с лихвой компенсировалось коммерческим сектором. Магазины со звучными именами «Вино», «Винный», «Виноград», «Пшеничная» ярко сверкали огнями, созывая посетителей под свои крыши. Посетители впрочем, как и ожидалось, слетались с темных окрестностей, как мотыльки на свет, и собирались небольшими группками около входов. Сразу было видно, что там шли оживленные беседы на вполне конкретные темы. Даже сквозь закрытые окна и вокализы  Челентано, изредка до ушей Виктора доносилась нецензурная брань. Ругань не отличалась изысканностью или изобретательностью. Обычный язык подвыпившего мужика, общающегося в компании точно таких же субъектов. Заслышав пьяные разговоры Кристофер, насторожился, встал на сиденье и очень неодобрительно рычал вглядываясь в освещенные фигуры.

Навигатор тем временем привел к месту назначения. С одной стороны дороги горела, нет, даже не горела, а переливалась всеми цветами радуги надпись «Жемчужный», а с другой стороны дороги надпись не горела, но очень хорошо читалась «Мебель». Судя по карте, травмпункт должен был находиться где-то в районе «Жемчужного», но ничего, ни вывески, ни указателя, ни даже дорожного знака не было видно. Оглядевшись и не найдя никакого ориентира, Виталий вышел из машины. По нему сразу же прокатилось две волны. Первая ударила в нос. В воздухе царило немыслимое амбре. В отсутствие ветра все вокруг благоухало  влажными клумбами, перегнивающей травой, запахом низкосортного разливного пива, а так же мочой из этого самого низкосортного пива. Но больший шок произвела вторая волна. Звуковое давление от шума и гама гуляющих компаний зашкаливало все мыслимые нормы. Мужики и бабы орали, кричали, громко разговаривали, а кто не мог быть услышан, помогал себе руками и отчаянно жестикулировал. Создавалось впечатление, что весь городок и жители окрестных деревенек собрались на этой улице одновременно.

Мимо Виталия проплывал мужичок. Он был ниже ростом, головы на две и одет во что-то совершенно неподдающееся описанию. То ли это были пиджак с брюками, заправленными в кирзовые сапоги, то ли какой-то рабочий комбинезон. А на правой руке у него висела полуживая крашеная блондинка неопределенного возраста. От них обоих исходил аромат какого-то более благородного напитка, нежели паленая водка или разливное пиво. Опыт работы в клубе подсказывал, что скорее всего, месье и мадмуазель употребляли армянский коньяк на опилках, причем употребили каждый ну никак не меньше литра.

- Э-э-э, уважаемый, уважаемый!

Мужичок среагировал только на второе слово. Резко затормозил, так, что его спутница по инерции продвинулась вперед корпуса на два, и обернул мутный взгляд в ту сторону, откуда к нему обратились. Его взгляд не выражал ничего. Совершенно пустые глаза даже и не могли сфокусироваться на Викторе. Но, сказалась многолетняя закалка.

- О, другх! Бренди буш?
- Да не, спасибо большое! Не подскажите, где-то тут должен быть травмпункт, не знаете? Меня тут укусили, нужно обработать рану! – Виктор решил быть как можно более учтивым. На курсах выживания в клубе, его учили, что от буйных гостей, лучше дистанцироваться, причем тут расстояние не главное, главное не играть с ними на одном уровне и в их же игры. Поэтому, нужно вести себя и выглядеть, не как «друг» или «брат», а как совершенно посторонний человек, чужой. К которому так просто не подойти.
- Коля… Это, что за упырь, такой?! – блондинка на руке ожила.
- Оля, это не упырь! Вернее упырь, но не совсем! Тьфу, зараза. Запутала совсем. Это товарищ из города, ему нужна больничка, а не упырь! – парировал глупый вопрос Николай, а затем вернулся опять к Вите. – Больничка у нас там, вот за углом!

Коля сделал невнятный жест куда-то в направлении «Жемчужного» и резко продолжил путь. Хорошо, что собака осталась закрытой в машине, иначе она бы разорвала бы на части добрую половину народа на улице. Даже сидя в запертом салоне она заходилась в лае. Крист, как и большинство других друзей человека, категорически не переносит алкоголь в человеке. И не любит пьяных. От его лая, уже наполовину все окна запотели, но он все продолжал и продолжал.

Виталий, согласно полученным инструкциям, проследовал в указанном направлении. И действительно, свернув за угол, он увидел слабый огонек вывески, которая гласила, что тут расположен круглосуточный травматологический пункт. Судя по тому, с каким размахом местное население пьянствует вечером, часа через три тут будет столпотворение травмированных, а сейчас же была тишь да гладь. Только подойти к входу оказалось делом не простым. Огромная лужа раскинулась прямо перед крыльцом, и только узкий мостик из нескольких подозрительных досок поставленных на кирпичи соединял оазис медицинских работников с большой землей. Видимо, данная полоса препятствий служила своеобразным фильтром, пропускающих только крепко стоящих на ногах. Хотя с другой стороны, не крепко стоящие могли добраться и на четвереньках, а самые упертые вообще вплавь. В Викторе хоть и была растворена бутылочка, другая пивасика, но его поступь была твердой, а действия решительные. Поэтому он молниеносно перебрался по доскам к входу, и открыв дверь вошел внутрь.

Разница с улицей была поразительной. Там, за легкой деревянной дверью царил настоящий вертеп и бедлам, а тут же господствовала гробовая тишина, даже было слышно как где-то тикают ходики. В воздухе уже не пахло низкосортным пойлом и мочой, наоборот атмосфера была наполнена парами благородного медицинского спирта и ароматами перевязочных материалов. В приемном покое никого не было, Виктор даже позвал: «Есть тут кто живой?».

На его вопрос из кабинета высунулась упитанная мордочка в белом медицинском чепчике. Мордочка внимательно и удивленно взглянула на Витю и скрылась обратно за дверью. Витя не очень понял, что это было, как тут дверь распахнулась заново, и оттуда уже степенно вышел бородатый дядька в белом халате.

- Добрый вечер, вы, к нам? – начал он очень деловито. Возможно, именно так общались со своими пациентами земские врачи в старину.
- Да-да, к вам! Еще как к вам! Вот! – Виктор задрал рукав и показал раны.
- Ух, ты! Давненько такого не видавал! – выпалил доктор и заметно оживился, даже его глаза прояснились и заблестели. – Это, кто же так вас тяпнул? Часом не местные алкаши?
- Да, не, лиса на участке, как прыгнет, как вцепится. Хорошо пес мой подоспел, а то так бы и скушала бы меня целиком! – пошутил Витя, не поняв юмора доктора.
- Уважаемый, шуткам тут не место. Лиса наверняка бешенная.
- И, что же теперь делать? – обеспокоился Виктор.
- Ну, что-что. Тут уже много не поделаешь. Придется делать прививку, экстренную. Введем сыворотку против бешенства. У нас всегда запас есть, за последние несколько лет кучу народу перекусали.
- И, как, поможет?
- А то! Еще как поможет. Правда, укол болезненный, но достаточно одного. Это раньше кололи полтора месяца. А сейчас, раз и готово! – доктор опять развеселился.
- Спасибо, вы меня успокоили. А то ведь семья, дети, работа…
- Да, у всех семья, у всех дети, у всех работа. Аккуратнее надо как-то! – доктор тем временем уже закончил обработку краев раны чем-то прозрачным. Жидкость пенилась и шипела в ране, но больно не было.
- Марь Иванна! А, Марь Иванна! – позвал кого-то бородатый.
- Да, я тут! – в кабинет просунулась та же мордочка, что встретила Витю еще при входе.
- Марь Иванна, несите уколы против бешенства. У нас укушенный.
- Да, сию минуту! – и она скрылась за дверью.
- Так, что вот, так-то вот. В прошлом году, помню, троих у нас в районе покусали. В течение месяца. И все в мою ночную смену. Представляете? Так вот, всех я привил, все с ними нормально. Правда, один куда-то потом сгинул через месяц. Пошел по грибы и не вернулся. Милиция искала, искала, так и не нашла. Другого под новый год КАМАЗом задавило. Ну а третий вполне себе жив и здоров. Так, что не волнуйтесь заранее, все будет хорошо.
- Да, я и не волнуюсь уже, а с собакой моей, что надо сделать? Ее хоть и не покусали, она скорее сама нападающую раскусила напополам.

Тут в комнату уже вошла Марь Иванна, держа на полусогнутых руках неприятного вида старинный стеклянный шприц, да несколько стеклянных ампул. Женщина она была весьма дородной, прямо настоящая мечта художников Возрождения.

- С оборудованием у нас не особо хорошо, вон смотрите, какими анахронизмами колем, а вот медикаменты завозят хорошие. И много! – доктор расхохотался.

Он произвел пару манипуляций с ампулами, набрал полный шприц жидкостей из них и вколол укол прямо в мышцу поврежденной руки. Витя не почувствовал ничего.

- Ну, вот и все! Теперь я выпишу вам направление, и можете прийти через десять дней либо ко мне, либо к своему терапевту. Посмотрим, проверим, послушаем, понюхаем!
- Да, спасибо. А с собакой что?
- Укол болезненный, может немного мутить, знобить, тошнить и прочее. И так несколько дней. Потом пройдет. Может даже температура подняться, небольшая, не больше 37.5, и все также на пару дней. В случае чего, примите «супрастинчику» или «тавегилчику», главное алкоголем не злоупотребляйте, а то совсем будет плохо.

- Э-э-э, я сегодня бутылочку уже успел выпить, это ничего?
- Не, завтра только не пейте.
- А с собакой что делать?
- Ах, с собакой вам надо к местным «айболитам», тут за углом у них своя клиника. Работают до полуночи, должны успеть.

Как оказалась, ветеринария действительно была с «айболитами», над неказистым подъездом висела тусклая вывеска «Айболит». А в окнах первого этажа горел свет. С трудом припарковавшись между лужами и каким-то досками, Витя и Крест на коротком кожаном поводке двинулись к входу. Дверь открылась не без труда, внутри так же, как и в травмпункте было тихо, только пахло не «карвалолкой», а собачим кормом, и за стеной отчаянно лаяла какая-то мелкая собачка.

- Что вам? – резко прервал осмотр помещения низкорослый человек в неопрятном белом халатике.
- Я это, вот, собака…
- Вижу, что собака. Что вам? – низкорослый был все так же резок, почти груб.
- Бешенная лиса…
- Кусила?
- Да, но не его, меня…
- Это вам не к нам, мы животными занимаемся.
- Да нет, я там уже был, моя собака загрызла бешенную лису, которая укусила меня. Вот! – Витя показал обработанную руку.
- А-а-а, вы в этом смысле. Проходите в кабинет, я сейчас.

В кабинете уже не пахло кормом, пахло чем-то неуловимым. А скорее вообще ничем не пахло. Просто обычная комната, со столом, компьютером, парой металлических шкафов с лекарствами, да смотрового стола из нержавеющей стали. Виталий, вошел и уселся на банкетке возле стены.

- Так, – начал осмотр Кристофера низкорослый, – вроде бы ссадин нет, пасть не рассечена. Явных следов укусов на вашей собаке нет. Но зараженная кровь могла попасть в микроранки в ротовой полости или в пищеводе. А это очень опасно.

- Что же делать?
- Вы прививки делали собаке?
- Да, конечно. Каждую весну.
- А какие? Название помните?
- Ну, откуда! Приходишь в клинику, делают прививки, платишь и все.
- Паспорт на собаку вы, разумеется, не захватили?
- Разумеется.

Низкорослый печально вздохнул: «Видите ли, согласно закону в таком случае я вынужден задержать вашу собаку на срок до трех суток. Пока вы либо не привезете паспорт, либо я не сделаю прививку ей от бешенства».

- Ну, так давайте, сделайте сразу.
- Не могу, так как не знаю, какая прививка была сделана до. Если сделать разные, то могут быть последствия. А выпустить собаку то же не могу, вдруг она заболеет, потом всех перекусает. Ответственность, знаете ли!
- Да, ладно! Что, не договоримся разве?
- Совершенно исключено! – низкорослый сказал это таким тоном, что никаких вопросов не осталось.
- А если я сейчас попробую позвонить и выяснить, что за прививка была сделана? – ум Вити лихорадочно искал варианты. Собаку уж очень не хотелось оставлять одну, а еще больше не хотелось оставаться одному. Сейчас бы он поехал бы к себе домой, в город. А так придется ехать на дачу и ночевать там.
- Попробуйте, конечно, – бросил на лету низкорослый и погрузился в изучение чего-то на компьютере.

Виктор набрал телефон супруги. Но, женщина-робот ответила, что абонент находится вне зоны доступа. Видимо она уже легла спать и отключила телефон. Что же делать? Найти телефон ветеринарки в которой он делал прививки? Нереально, она даже не помнил, как она называется. Просто ветклиника.

- Мужчина, ну что? У нас до закрытия осталось пятнадцать минут. Давайте оформлять документы.
- Давайте, – Витя глубоко вздохнул.

Все формальности были улажены за десять минут. Со скрипящим сердцем Виктор отвел Кристофера в соседнюю комнату, где стояли металлические клетки. Это и была гостиница, где его пес должен дожидаться решения по прививке. Даже не гостиница, а настоящая тюрьма. В одной клетке уже лежал узник. Мелкая волосатая собачка следила огромными глазищами за передвижениями людей и нового жильца.

Крист, послушно, но без энтузиазма вошел в клетку, покрутился там и обреченно лег на куцый матрасик. Виктор чувствовал себя предателем, да так, что аж защемило сердце.

- Да не волнуйтесь вы так, все с ним будет в порядке. Мы за ним приглядим, - низкорослый в неопрятном халатике уже показывал признаки недовольства, клиника закрывалась, и нужно было освобождать помещение.
- До свидания, друг! Я за тобой обязательно вернусь, обязательно! Прямо завтра же!

Собака ничего не ответила, а только зарыла морду в лапы и отвела взгляд. На душе у Вити скребли кошки. Он посмотрел глазами полными слез на ветеринара, отвернулся и вышел из комнаты, а затем и вообще на улицу. Подойдя к машине, он вдруг обнаружил, что она не заперта, в салоне горит свет. Подойдя ближе, он не обнаружил ничего подозрительного, а сев в салон проверил все ли в порядке. Как оказалось, незакрытая дверь это его оплошность, а не происки зловредных сил. Все было на своих местах, и беспокоиться ни о чем не стоило.

Выехав на улицу, он заметил, что иллюминация многочисленных магазинов уже выключена, да и народу по обеим сторонам заметно поубавилось. Видимо местные гуляли строго до двенадцати, а потом отправлялись по домам готовиться к новому трудовому дню. Машин на дороге не было вообще, поэтому небольшие выбоины в асфальте объезжались без опаски. Витя уже не гнал, а ехал размеренно. В желудке у него булькнуло и засосало под ложечкой. Организм отчаянно напомнил, что неплохо было бы и подкрепиться. Но, все вокруг было, как на зло, закрыто. Он проехал весь город насквозь, и только небольшая заправочная станция около выезда светилась большими окнами магазинчика.

Заехав на заправку, он вошел в торговый зал магазинчика при заправке. Тут было светло, тихо и уютно. На полках продавались различные автомобильные товары, аптечки, тросы, огнетушители, различные сорта масел, антифризов и прочей химии. Пробегая взглядом по товарам, он внутренне отметил, что неплохо было бы прикупить аптечку, в замен распотрошённой.  В конце торгового зала виднелась стойка небольшого импровизированного кафе. Над ней яркими неоновыми буквами мерцала вывеска «Донер-кебаб». Что это такое Виктор уже никак не мог сообразить, вместе с голодом на него накатила небывалая усталость. В голове было абсолютно пусто, руки и ноги еле передвигались, а хотелось всего лишь одного. Он был ужасно голоден и готов, наверное, проглотить не то, что лошадь, а настоящего бегемота. За стойкой стояла весьма аппетитного вида девушка, невысокого роста, но пухленькая.

- Добрый вечер, чего желаете? – начала она.
- Дайте чего-нибудь и побыстрее. И побольше!
- Не желаете съесть королевский донер?
- А что там? – голос от усталости уже хрипел.
- В него входит пять видов мяса, два вида салата и три соуса. Все это заворачивается в трехслойный лаваш. Напиток?
- Да, давайте и побыстрее! Без напитка! – Виктор уже с трудом стоял на ногах, и поэтому облокотился об стойку всем своим весом. Девушка зыркнула на него неодобрительно, но, ничего не сказала, а приступила к готовке.

Виктор стоял и наблюдал, как ее пухленькие ручки неторопливо, как в замедленной киносъемке, перемещались от одного шкафчика к другому, что-то смешивали, намазывали, соединяли. Перед глазами все плыло и двоилось. Сердце начало биться быстрее, прослушивалась явная аритмия. Но, взгляд был прикован к этим пухленьким ручкам и готовящейся пище. Прошла целая вечность, пока, наконец, она не произнесла: «Все, готово. Возьмите, пожалуйста, с вас восемьсот пятьдесят рублей».

Виктор совершенно на автомате вытащил портмоне из болтающейся по диагонали через плечо сумки, вытащил тысячу, бросил ее на стойку, схватил двумя руками огромный донер. Весил он ну никак не меньше полукилограмма, был завернут в золотистый лаваш, пакетик и снабжен несколькими салфетками. Еще несколько секунд и он бы упал в голодный обморок, поэтому держа двумя руками теплый донер, он впился в него зубами. Пластиковый пакет подался без труда, и горячее мясное содержимое наконец-то попало ему в рот. Теплые струйки мясного жира, лимонного майонеза, пряностей и прочего потекли по губам, языку и рукам. Сознание начало возвращаться, глаза вернули способность фокусироваться. Уже окрепшей походкой Витя двинулся обратно к себе в машину, забыв взять положенную на стойку сдачу, где и плюхнулся за руль. Королевский донер прошел на ура, более вкусного мясного блюда Витя не пробовал никогда в своей жизни. Он завел автомобиль, и осторожно двинулся в обратный путь. Забив маршрут в навигаторе, он включил лёгкую инструментальную музыку, которая убаюкивала сознание и умиротворяла мысли.

Съеденный донер, ощущался приятной тяжестью в желудке, и мир казалось, наполнялся красками. Хотя на улице началась настоящая буря, поднялся крепкий ветер, начался дождь, который хлестал по окнам автомобиля. Витя заметил его не сразу, а спустя минуты три, когда скорость передвижения упала до 30 км в час, а дорога перестала просматриваться. Где-то в глубине сознания у него прозвенел звоночек, нужно было включить стеклоочистители, и только тогда машина поехала быстрее. Сознание Виктора очистилось, стало легко-легко, ни одна мысль не вторгалась в это великолепие пустоты, только команды навигатора, да инстинкты управляли человеком и заставляли его поворачивать. На одном из поворотов, излишняя отстраненность водителя от управления автомобилем вышла ему боком, автомобиль не вписался в поворот, и вылетел на противоположную обочину, врезавшись в ёлку. Удар был не сильный, но сработала подушка безопасности, больно ударив по лицу Виктора.

Он чихнул и пришел в себя. Что же с ним такое происходит? Оглядевшись, он завел заглохший двигатель, нужно было бы выйти, и посмотреть какие повреждения получила машина, но сил не было. Все тело ломило, мышцы ног буквально разрывались от внутренней боли, в голове начал собираться туман. Из носа потекло. Неужели последствия от укола наступили так быстро? Или это донер так подействовал? В таком состоянии он не то, что до города не доедет, до дачи бы добраться. Вытерев текущий нос рукавом растрепанной куртки, Витя включил заднюю передачу и выехал на дорогу.

Фары вроде бы светили, двигатель работал ровно. Машина была в порядке, только сработавшая подушка безопасности мешала, но ехать было можно. С трудом собирая ускользающее сознание, Витя огляделся в салоне, все было закидано салатом из донера, а так же остатками целлофана и бумажных салфеток. Я что съел донер прямо с упаковкой? Но, на рассуждения не было времени. Нужно было вернуться на дачу и лечь, поскольку еще минут пятнадцать и его вырубит. Усталость снова навалилась на Виктора семипудовыми гирями, из носа по-прежнему лило, и липкая прохладная слизь затекала в рот. Приходилось отплевываться.

Вот, уже началась грунтовка, сильный ливень превратил ее из дороги в направление. Стоит тут только забуксовать, как машина встанет и потом ее придется долго и нудно вытаскивать, не исключено, что и с применением сторонней помощи, а пойди ее найди ночью. Виктор не снижая скорости, летел по ямам и ухабам проселка, изредка корректируя тренд движения. Потом такая манера вождения отразится на стоимости ремонта, но пока не было никаких сил для того, что бы вести аккуратно. Ужасно хотелось спать, хотелось растянутся на горизонтальной кроватке, закрыть глаза. Организм работал на пределе, и только усилием воли удавалось сохранить остатки сознания.

На одном из ухабов не выдержав перегрузки, отлетел  дворник с лобового стекла, хорошо, что с пассажирской стороны, поскольку сразу за этим, тусклый луч фар высветил ворота садового товарищества, и чудом автомобиль сумел протиснуться в металлические ворота не задев их. А может быть и задев, было уже все равно. Насчитав третий поворот, Витя повернул на свою улицу и въехал через ворота на свой участок. Открывать их он не стал, а заехал прямо так. Трухлявая древесина разлетелась на части и опала на лужайке. Водитель вывалился на землю и попытался встать. Автомобиль все еще работал и освещал побитыми фарами вход в домик. С огромным трудом, на согнутых ногах, все время стараясь не упасть, Виктор добрался до входной двери, рванул ее, выдернув замок вместе с частью дверной коробки и провалился внутрь.

В домике было тихо, темно и сухо. Дойдя по стене до кровати у окна, Витя рухнул на нее плашмя, затем перевернулся на спину и замер с закрытыми глазами. В голове уже была вата, лобные доли болели и горели, мышцы в ногах ныли так, как будто он подхватил супер вирус гриппа и сейчас у него температура под 45 градусов, хотелось спать, силы покидали, сознание ускользало. Последней мыслью Виктора была попытка осознания, что так подействовала прививка и стоит принять какую-то таблетку или позвонить хотя бы в 112, но он внезапно провалился в небытие.

Витя открыл глаза. Он даже и сам не понял, от чего он открыл глаза. В комнате, где он лежал на спине, на диване прямо в одежде, царил полумрак. Видимо настало утро. Мысли в голове перемещались очень медленно, практически со скоростью черепахи. Причиной тому был полный туман, царивший в черепной коробке. Казалось, что вчерашняя вата заполнила все пространство черепной коробки и частично растворилась. Сказать, что голова болела, было нельзя, голова не болела, но и соображать отказывалась напрочь. Витя прислушался, в комнате было тихо, извне звуки хоть и доносились, но ничего, что привлекло бы его внимание.

Рука не болела. Вообще ничего не болело. Казалось, что его тело перестало снабжать мозг информацией о своем состоянии. Единственные два чувства, которые он ощущал, было чувство жуткого холода и необычайного голода. Витя попытался встать, но не смог. Закоченевшие члены не давали ему пошевелиться. Удалось только поднять руки и одну ногу. И то с большим трудом. Но чувство голода превалировало и заставляло его начать движение, что бы найти еды. Перед внутренним взором проносились различные блюда, в основном мясные, жаренная курочка, большой бифштекс с кровью, шашлык, палка докторской колбасы. Кушать захотелось неимоверно, что и подстегнуло Виктора к движению. Он все же напряг все мышцы и смог сесть на кровати. Осмотреться не было сил, да и туман в голове совершенно не требовал этого. С задворков сознания доносилось только то, что, где-то в холодильнике были припрятаны сосиски.

Помогая ногам руками, он все же смог согнуть их в коленях и упав на четвереньки, пополз к большому белому предмету. Из носа текло, даже хлестало. Жижа растекалась по лицу, капала на пол. Витю мутило, мутило от того хренового состояния в котором он находился. Даже когда он перебрал текилы, ему было не так плохо. А тут, почти что край, хуже может быть, наверное, только мертвецу. Он хотел выругаться, но только прохрипел от неудовольствия. Мышцы гортани не подчинялись, голосовые связки бездействовали. Впрочем, оценить неудавшийся вокал было некому. Подползя к холодильнику, он начал царапать его ногтями, холодильник не поддавался и дверца не открывалась. От ползанья мышцы немного разогрелись и получилось встать.

Стоя Витя начал лупить неподатливый агрегат ногами. Казалось бил сильно, но окоченевшие ноги совершенно ничего не чувствовали. Холодильник же раскачивался и угрожал свалиться, что в конце концов и сделал. Огромная махина белого металла грохнулась на бок, и дверца, повинуясь силе инерции распахнулась. Витя присел перед ней на корточки. В его мозгу уже не было ни одной мысли, только о еде. Он начал рыться в выпавших пакетах, пока не нашел те самые молочные сосиски. Осталась целая пачка, упакованная в вакуумный пластиковый пакет. Витя попробовал зацепиться пальцами за кончики пакета, что бы раскрыть его, но мелкая моторика полностью отсутствовала. Он выругался еще раз, на этот раз рычание вышло более зловещим.

Делать оставалось нечего, только рвать пакет зубами, к чему он и приступил. Жесткий пластик поддавался с трудом, но человеческие зубы сильнее тонкой прозрачной материи и вскоре вся пачка была проглочена. Пластик было тяжело отделить от сосисок, поэтому он оказался там же, в утробе Виктора. Но, как только в желудок что-то упало, ему сразу стало хорошо. По телу побежала легкая нега, мир наполнился красками и ароматами. Виктор закрыл глаза и наслаждался бытием. Так прошел час или полтора. Очнулся он от резкого крика доносившегося откуда-то с улицы. Крик вонзался в его уши, пробирался внутрь черепной коробки и разгоняя туман буравил мозг. Он вскочил на ноги, зашатался, сделал два шага по направлению к улице, но тут визг внезапно прекратился.

Тем не менее, Виктор подошел к окну и стал смотреть на улицу через занавески на окне. Ничего необычного не происходило. Точнее ни к чему не приковывался взгляд, все как обычно. Наверху серое небо, внизу зеленеющая трава и распускающиеся деревья. Ветер гонит тучи и гнет деревья. На задворках сознания появился слабый отблеск разума, нужно было вызвать помощь, надо позвонить врачам, в скорую помощь, куда угодно. Состояние явно вышло за пределы «принять супристинчику». Очень медленно и тяжело мысль доходила до главного мыслительного конвейера. Нужно вызвать помощь, именно эта идея витала сейчас в разуме Виктора. Летала по сознанию то и дело, выскакивая из белого тумана и снова в него погружаясь. Нужен телефон. Рука машинально опустилась в карман куртки, откуда чудом, негнущимися пальцами вытянула мобильный.

Виктор наклонил голову, и смотря на телефон пытается сообразить как разблокировать еще недавно так хорошо знакомый телефон. Из носа полило со страшной силой, часть слизи попала на экран телефона и на сенсорные кнопки, отчего экран телефона включился и предложил себя разблокировать. Витя с большим трудом начал вспоминать, как же разблокировать телефон. Нужно как-то провести пальцем, но как? Да и негнущиеся пальцы лишь тыкали по экрану, не вызывая никакой реакции. Дышать пришлось начать ртом, нос оказался полностью забитым. При очередной попытке телефон выпал и шмякнулся об пол. Виктор чертыхнулся, а из его горла снова вырвалось лишь только рычание. Пришлось вставать обратно на четвереньки, что бы поднять упавший аппарат, но тут начались жуткие спазмы в животе. Его крутило и вертело. Нет, никакой боли Виктор не ощущал, только сильный мышечный дискомфорт, в конце которого его вырвало непереваренными сосисками вперемешку с целлофаном.

Новая волна голода накатила на несчастного Виктора, он уже забыл про телефон, все мысли летающие на периферии сознания сгинули в бело молочном тумане в голове. Единственное желание и единственное стремление, которое сохранилось там, в черепушке было: «Хочу есть!». Виктор огляделся в поисках еды, ему нужен был белок, протеин, мясо. Натуральное мясо, красное, сочное теплое, а не этот соевый заменитель, что лежал перед ним на полу в кусах полиэтилена. Нужно раздобыть еды, нужно раздобыть мяса, иначе все, край, черта, смерть и небытие. Его организму нужно чем-то питаться, а накормить его он может только животной пищей. Повинуясь не мысли, не желанию, а слепому инстинкту, который заставил его встать он вышел на улицу.

Органы чувств Виктора отлично фиксировали все происходящее вокруг, глаза видели, уши слышали. И даже лучше чем раньше. Только вот нос пока не дышал и Виктор не мог учуять своим обонянием, что тут, через несколько домов от него, есть еда. Но, хоть инстинкт и слеп, но человек весьма разумен и он подтолкнул Витю по направлению к дому своей соседки-пенсионерки. Виктор, повинуясь стремлению очень медленно и осторожно начал передвигаться на негнущихся ногах к дорожке между участками. Вот он обогнул свою машину, фары у нее еще горели, а холодный кузов покрылся росой. Вот, он добрался до забора и уперся грудью в хлипкий штакетник, дернулся несколько раз, посмотрел вниз, взялся руками за деревянные колья и дернул их раз, потом еще раз. Голодная жажда заставляла двигаться его все быстрее и быстрее, он дергал и дергал, пока забор не развалился надвое и не открыл путь дальше.

Через несколько минут, он сумел добраться до забора своей соседки. Тут уже он учуял даже через заложенный нос близость скорого ланча со свежим мясом. Соседи должны помочь как-никак. Накормят как минимум. Он зашагал быстрее, пока опять не уперся в забор. Забор был высоким и крепким, его нельзя было развалить ни пинками, ни расшатыванием. Но, постепенно передвигаясь вдоль него, Витя наконец-то добрался и до калитки. Она была не заперта. Толкнув калитку, он ввалился на участок и поспешил к самому дому. Смертельный голод гнал его все быстрее и быстрее. До входной двери оставалось еще метра три, как она медленно отворилась.

На пороге стояла внучка соседки. Виктор не узнал ее, хотя она и была одета в тот же самый наряд, что и днем ранее. Только вся ее курточка была изрядно измазана слизью, текущей из носа, а личико в крови. Постояв немного друг против друга, Витя сделал еще несколько шагов вперед и увидел за соседкиной внучкой, отличный кусок свежего мяса, лежащий на полу. Еще вчера это была вредная пенсионерка, а сегодня отличный обед, которого хватит, что бы протянуть как минимум неделю. Жизнь начинала налаживаться.



Подписаться
Уведомить о
guest

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии