В те нередкие времена, когда на страну обрушивается экономический кризис, когда еще вчера я весь такой востребованный, сегодня уже маюсь без работы и от невозможности занять себя хоть каким-то хобби, поскольку любое, даже мало-мальски интересное занятие требует определенных средств. А их нет, как кот языком слизал. И в такие дни, когда все домашние ушли по своим делам, кто на работу, кто в учебное заведение, я днями напролет просматривал записи британского шоу TopGear. И мой интерес вызывали не только и даже не столько чудны́е «тачки», сколько красивые виды загородной Британии, интереснейшие пейзажи Африки, потрясающие виды на Альпы. А потом безработная полоса жизни заканчивалась и начиналась очередная трудовая деятельность. Ну и затем цикл снова повторялся. К тому моменту, как я опять оказывался без работы, телекомпания BBC успевала наснимать достаточно серий сверхпопулярного автомобильного шоу, чтобы я мог пересидеть очередной период мелководья.
О, да! Британцы могут ставить очень удачные телепередачи. Вспомнить хотя б неповторимого Бенни Хилла или же уморительного Мистера Бина. Но и не юмористические передачи у них зачастую получаются весьма и весьма. И не в последнюю очередь благодаря ведущим. В том же самом TopGear тройка телеведущих: Ричард Хамманд, Джеймс Мей и мой друг по Google+ Джереми Кларксон, настолько удачно дополняли и оттеняли друг друга, что публика у экранов телевизоров просто заходится в экстазе, когда эта троица производит очередное глумление над гостем студии или же над кем-то из своих. Они все трое настолько великолепны, что пожилые телезрители снимают свои зубные протезы, ибо те начинают неистово зудеть. Но особые симпатии зрители испытывают, несомненно, к Джереми Кларксону, этому гиганту с кудрявой шевелюрой, который ненароком, со спокойным лицом утюгом, может подрезать любого из участников программы замысловатым оборотом.
Несомненно, Джереми настоящий мастер своего дела и может вертеть словами, как ему на то заблагорассудится. А зрители будут с вожделением, стараясь не дышать, смотреть на такого харизматичного ведущего как Кларксон. А действительно ли Джереми харизматичен? Или может быть он просто хорошо разучил свою роль циничного клоуна постоянно сажающего в лужу ни в чем неповинных домохозяек? Ну что же, вызов брошен, попробуем разобраться в сути вопроса.
Кларксон, Мэй и Хамманд. Фото с Facebook.
Небольшая историческая справка о нем самом. Начну с того, что Джереми Кларксон стар как покрышка первого автомобиля мистера Бенца, появился на свет он в 60-м году прошлого века. После окончания школы Кларксон занялся журналистикой, основал небольшое издательство на автомобильную тему, работал на радио, пока, наконец, не попал, невыносимо случайным образом, на передачу TopGear, где и задержался на долгие, долгие годы. Именно харизма Кларксона вывела TopGear на вершину олимпа телевизионных шоу. Программу транслировали в более чем 100 странах мира, а на самом BBC она долгие годы пребывала в качестве самой популярной телепередачи вообще. Но та же самая «харизма» привела к увольнению Кларксона с телеканала за потасовку и небольшой пьяный дебош, не замедлило себя ждать и закрытие оригинального TopGear.
Джереми Кларксон. Фото с просторов Facebook.
Так в чем же кроется та самая, неимоверно притягательная, харизма, что не дает покоя умам многих поклонников не только TopGear, но и самого Джереми? Ведь не секрет, что по лицензии телепередачи TopGear пытались выпускать во многих странах, даже российское телевидение запилило аж несколько серий. Но без слез на клоны не взглянешь, не вызывают пародии интереса у зрителей, совсем не вызывают. Не могут другие ведущие заменить незабываемую британскую троицу, не могут и все. Более того, по моему мнению, у мистера Кларксона выработалась удивительная способность к особой форме ведения разговора, которая очень хорошо просматривается и в его сочинительствах на автомобильные темы. И которой нет ни у одного из его заменителей. А ведь если взять и проанализировать тексты автора, собственно Кларксона, и постараться понять из чего они складываются, дабы вывести на чистую воду талант харизмы? Именно так я и поступил.
Подводки
Большинство людей начинают свои монологи или обращения к другому собеседнику с введения. И странно было бы, если все было иначе. Во введении вкратце описывается история, приведшая к началу диалога, либо дается подводка, позволяющая плавно перейти к нужной теме. Здесь и далее, в качестве наглядных примеров, я буду приводить цитаты из книги Джереми Кларксона «Вокруг света с Кларксоном. Особенности национальной езды». Книга, кстати, весьма не дурна и ее стоит прочитать самостоятельно.
Охота на лис — варварская потеха, которой сегодня предаются лишь мерзкие типы из стилизованных под старину поместий на юге Англии. Они, видите ли, испытывают особое удовольствие от обряда «обагрения кровью», который, по идее, должен был кануть в лету вместе с обычаем сжигать на кострах ведьм. Вот ради чего бедную лисичку-сестричку разрывают в клочья свирепые охотничьи псы. Когда-нибудь я все-таки надену «аляску» и засяду в лесу с баллончиком отпугивающей собак гадости. Точно такое же противоречивое отношение сложилось у меня к Монако.
Как видно из приведенной выше цитаты, в ней применяется классический тип подводки, когда говорящий или пишущий начинает с абсолютно отвлеченной темы, затем выражает свое отношение к ней и плавно переводит разговор на основную тему повествования. Прочитав выдержку, зоркий читатель заметит, что даже из такого маленького текста так и прет сумасшедшая энергия Кларксона. Но откуда она берется, разберемся немного позже. А пока еще один пример подводки.
Сегодня площадь лесов в Швейцарии намного больше, чем она была десять лет назад, однако опросы общественного мнения показывают, что 70 % швейцарцев по-прежнему считают, что леса в их стране вымирают. С лесами как раз все в порядке. Если кто вымирает, так это швейцарские энтузиасты автомобильного дела. Недавний пересчет показал, что их в стране осталось только семеро.
Кроме традиционных подводок, которые применяются Кларксоном в начале главы, статьи или разговора, можно встретить и внутренние подводки, которые позволяют перетекать от одной мысли к другой уже внутри повествования. Именно такого типа приведенная выше цитата. В ней снова чувствуется небывалая по силе харизма автора, слова так и выпрыгивают из текста, а в целом он весьма эмоционально насыщен.
Необычное противопоставление
Во время чтения книг Джереми или же при просмотре телепередач с его участием, любой человек непременно, как минимум улыбнется. А некоторые могут даже рассмеяться. В чем же дело? Все дело в той самой харизме, что заставляет людей прислушиваться к мистеру Кларксону.
Если бы Дарвин высадился не на Галапагосских островах, а в Исландии, он пришел бы к выводу, что в эволюционном плане человек произошел от ежа.
В чем же кроется фокус? Если сравнить несколько десятков самых ярких, впрочем, других у него и не бывает, выражений от Джереми, то становится очевидно, что его коньком является ни что иное, как невообразимое обычным человеком противопоставление или же безрассудный вывод, который может прийти в голову только истинному ирландцу. В приведенной выше цитате встречается как раз наиболее нелепый вывод. Ну, скажите пожалуйста, как ёж может быть предком человека? Медведь, еще да, да и то, только бурый.
На вид экомобиль кажется помесью вертолета с куриным яйцом.
Еще один пример того, как Кларксон с легкостью зайца, перебегающего заиндевевшую, продуваемую всеми ветрами дорогу, сопоставляет идеально несовместимые вещи. Вертолет и куриное яйцо, да еще и в приложении к экомобилю! Что может быть у них общего? Как же можно противопоставлять километры в час и тонны? От такой нелепицы любой интеллигентный человек улыбнется, понимая, что перед ним немного отсталый в науках тип. Ну, или вот еще одна цитата, где происходит что-то невообразимое. И где только автор берет такие эпитеты!
Автобусы в стране есть, однако, как и тамошние грузовики, все они сделаны путем соединения старых пружинных кроватей с дровяными печками, а двигатели позаимствованы от старых пылесосов.
Кстати об эпитетах. В арсенале Джереми слова-усилители не только присутствуют, но и активно применяются, что значительно усиливает все его харизматические уловки. Чем сильнее будет окрашено слово, тем больше окажется эмоциональный отклик у слушателя/читателя!
Весь автопоезд растягивается в длину на 150 футов и сжигает галлон топлива на милю. В Англии заправка бака такого монстра обошлась бы в тысячу фунтов. Тормозной путь автопоезда составляет несколько световых лет, и это только в случае, если водитель возьмет на себя труд нажать на педаль тормоза.
Обратите внимание, что мистер Кларксон усиливает свои высказывания до максимальной крайности, доступной пониманию среднего обывателя. Он прыгает в усиливающие эпитеты как в омут. С головой и в полном обмундировании. Многие слышали, что, мол, ничто не может двигаться быстрее света, а световой год это настолько много, что даже у королевы не хватит денег отправиться в путешествие на такое расстояние. А Кларксон тут как тут, дескать автопоезд имеет как раз такой тормозной путь и не парсеком меньше. А добивает он читателя еще и преувеличением расхлябанности водителей автопоездов. Ведь драйвер крупнотоннажного автомобиля должен быть супер внимательным профессионалом. Или же нет?
Во все стороны, насколько хватало взгляда (а с высоты в 15 тысяч футов в ясный день его хватало намного) простиралась плоская, однообразная скукотища, какую не сумели бы нагнать спичрайтеры ни одного партийного лидера.
Ведь можно же было написать просто: куда ни кинь взгляд, ему решительно не было за что зацепиться, вокруг простиралась невыразительная пустошь и лишь отдельные, хилые деревца хоть немного притягивали взгляд с высоты в несколько тысяч футов. Но автор решил выжать из столь заурядной ситуации максимум. Он мастерски описал отсутствие хоть чего-то, что ему далось запомнить, а затем добил читателя сравнением, возводя определение в его крайнюю степень. Несомненный талант!
Исландские джипы чудовищны до такой степени, что вызывают благоговение.
Очень простое, но не менее действенное сравнение, достойное пера настоящего мастера превознесения. Что может быть круче сравнения эпитета «чудовищный» и божественного «благоговения»? Но и это еще не все. В арсенале забияки-журналиста есть безоткатное средство воздействия на массы. И знаете что это? Это агрессия, замаскированная под юмор.
Про исландское министерство транспорта надо упомянуть особо. Проще всего описать его, сказав, что, когда министр уходит на обед, оно закрывается.
Человек, как и все остальные виды на Земле, агрессивен не только по отношению к существам других видов, но и к себе подобным. А агрессия, если она относится к другой группе людей, всегда воспринимается, если не открыто, то по крайней мере в душе, с определенной долей одобрения. Агрессия, обернутая в колючие покровы юмора, позволяет шутить над другими, не будучи впоследствии обвиненным в оскорблениях. В примере выше видно, что Кларксон осмеивает скромное министерство транспорта в крошечной стране. И зрители, да и читатели, смеются вместе с ним. Но можно перейти и на личности.
Заинтригованные, мы приехали на ферму в десять тысяч квадратных километров в районе Эре-Рок и оказались в гостях у группы людей, которым в раннем детстве ампутировали мозги.
Перейти на личности вполне безопасно, если высмеиваемый в своей нелепости чудак не сможет тебе ответить, ибо он далеко-далеко от тебя. Например, фермер в Австралии уж точно не будет наезжать на Кларксона за его колкие и не лишенные шутливого оттенка высказывания. А сами высказывания и тут доведены до блеска и наивысшей степени абсурдности.
Спору нет, место отличное, но гордиться здесь нечем. Я знаю много отличных людей — щедрых и заботливых, которые всегда помогают старушкам переходить через дорогу и ни разу в жизни не произнесли ни одного грубого слова. Вот только они все как один страшно скучные зануды. От них тянет в сон, даже когда они просто говорят «привет».
И даже если кто-то узнает в реплике себя, он не обидится на Джереми, ведь тот — классный парень и высказывается о других так совсем не со зла. А вот представьте, что подобное позволит себе другой харизматичный персонаж — Жириновский. Его тут же закидают белорусской брюквой совсем потерявшие страх либералы. Так что имидж тоже не последнее дело. Если ты веселый и не злобный балагур, то тебе многое сходит с рук. Совсем другое дело если у тебя папа из юриспруденции.
В Японии вы не увидите верениц заграждений из оранжевых конусов, начинающихся за километр до какой-нибудь перевернутой тачки с цементом. Вместо них на дороге выстраивается целая армия людей, невиданная со времен битвы за Иводзиму, и командиры зачитывают указания.
А иногда юмор аккуратно превращается в сатиру. Джереми Кларксон истинный британец и не променяет свою родину ни на какую другую империю на свете. Но, как и в любой другой империи, в Британской, тоже бывают неполадки. И Джереми мудро указывает, в виде шуточного противопоставления, на те недостатки, которые в других империях просто не существуют. Очень прозорливый подход, который позволяет завоевывать сердца граждан своей страны куда активнее. А там, глядишь, и до политической деятельности можно добраться.
Страх за свою жизнь
Помимо игры со словами и пылесосенья своих и чужих, Джереми не забывает и про себя любимого. А как можно высмеять себя, если не обзовешься трусом или слабаком?
Самая сложная задача состояла в том, чтобы каждую неделю снимать совершенно новый сюжет. После того как мы чуть не погибли, катаясь на джипах по Исландии, из соображений разнообразия пришлось вычеркнуть из списка все остальные страны с пересеченной, так сказать, местностью.
Мало кто из джентльменов так честно и открыто признается, что он был на волосок от смерти или испугался не на шутку, хотя на самом деле все было не так драматично. А вот Кларксон может и зарабатывает на этом очки у слабой, но охочей до сопережеваний, части человечества.
Когда головная «Тойота» рванула напролом по кустарнику на скорости миль в восемьдесят в час, я понял, что совершил большую ошибку, сев именно в нее.
И действительно, работа ведущего в экстремальном шоу про автомобили зачастую выкидывает френтеля и ведущий может не только повредиться, но и вообще отправится первым рейсам к своим праотцам. Что подтверждает печальная статистика Ричарда Хамманда, еще одного миниатюрного любимца публики. Видимо, скромные размеры Ричарда позволяют засовывать его в различные спортивные, но недостаточно оттестированные, болиды. Туда, куда сам Кларксон просто не влезет, даже если зажмет пятками кудряшки вокруг своих ушей.
Пока мое сердце припадочно билось, как стиральная машина с кирзовыми сапогами, мы проверили, что записалось на видеокамеру, установленную на снегоходе, и обнаружили, что во время гонки я произнес всего два слова: «Б…дь» и «П…ц».
Ну что же, равноправное глумление над ближними своими, дальними своими и самим собой, делает Кларксону честь, что и возводит его в наивысший ранг юмористов от автомобильной темы. Навряд ли кто-то в ближайшее время сможет затмить его талант легкой издевки над всем и вся. А страх, страх откинуть копыта раньше времени, в результате нелепой случайности, обычной срезанной гайки или заткнутой горловине бензобака пробкой от шампанского, и самое важное, осознание своей смертности и делает человека именно человеком, а не животным. Браво мистер Кларксон!
Завершение истории
Но любая история, любой рассказ или кинофильм (высказывание не относится к телесериалу «Санта-Барбара»), рано или поздно завершаются. Подходят к логическому завершению и истории Джереми Кларксона. Вот только оканчиваются они не так здорово как начинаются. Обычно, глава книги у Джереми завершается всего одним абзацем. Автор резко ставит точку и не дает читателю ни одного шанса на продолжение. А в телепередачах он просто передает слово либо своему соведущему, либо гостю программы. Вот именно так, по-Кларксоновски, я закончу и свой разбор настоящего старого харизматика британца Джереми Кларксона.
